Знак вурдалака  - Владимир Андриенко

– Да.

Она достала кинжал и резким движением уколола его в предплечье.

Он снова вернул молодость. В течение недели его тело стало таким как двадцать пять лет назад.

После смерти своего господина Дмитрия Кантакузена стал он служить в качестве секретаря новому господарю Молдавии князю Константину Кантемиру.

Константин завел дипломатические отношения с Габсбургами и верного секретаря послали в Европу. В Вене он впервые столкнулся с людьми, которые открыли явление животного магнетизма. И он стал их учеником.

После смерти господаря Константина он остался в Вене, но после Прусского похода Петра Первого многие из семейства Кантакузенов отправились в Россию. Они и вспомнили о нем, и он перебрался в Москву.

Там он изучил русский и взял имя Порфирий. Ранее он так не именовался, но свое прежнее имя он почему-то предпочел более не упоминать. Кантакузенам, после того как они породнились с Кантемирами (Кассандра Кантакузен вышла замуж за Дмитрия Кантемира) он служить перестал.

Но с ней его связь не была прервана…

Порфирий спросил еще раз:

– Зачем нам выпускать кинжал из наших рук? Это слишком рискованно!

Она ответила:

– По-другому нельзя, Порфирий. Воспользовавшись зельем надобно кинжал из своих рук выпустить. Он должен сменить хозяина и снова вернуться к тебе спустя 20 лет. Это непременное условие.

– Не могу этого понять. Что за суеверие?

– Это не суеверие, но условие, при котором состав подействует. В свое время Михаил Кантакузен, упомянутый тобой, привез из Египта не только кинжал «зубы змеи» но и древние слова о том, как его использовать.

– Я, для этого дабы внимания к своей особе не привлекать, остался на скромной должности и при самом скромном чине коллежского регистратора. Думаешь, мне достаточно сего? Зотов, доносчик и дурак, уже действительный статский советник! А я пыль под его ногами.

– Но у тебя впереди годы жизни, а у него нет. Это стоит того, Порфирий. Ты же знаешь, сколько людей хотят заполучить «Зелье Клеопатры» или «Воду жизни». И нам нужен скромный чиновник, а не вельможа великий. Да и благодаря тому, что жизнь твоя уже удвоена была, стал ты обладателем тайны – магнетизма.

– Но магнетический дар мой служит нам для сохранения тайны. Он дал возможность все скрыть.

Порфирий Кузьмич был прав. После смерти госпожи Кассандры в 1713 году кинжал едва не уплыл из их рук. Тогда им заинтересовался по приказу императора Петра князь Дмитрий Кантемир. И пришлось господину Дурново добиться своей отправки в село Архангельское, дабы кинжал спасти.

Дурново сказал:

– Я тогда смог кинжал в руки служанки передать, когда про него князь Дмитрий Кантемир узнал. А ведь он был на шаг к своей цели. Благо, что не было известно ему, как сие работает. А коли не сомневался бы он, то упустили бы мы свой шанс.

– Но не упустили.

– А Волкова ты списала со счетов?

– Волков не посвящен в тайну.

– Но проклятая старуха предсказала, что секрет может перейти в иные руки. И сказала она, что этот человек пока не знает, что его ждет, и какая тайна сама отдастся ему!

– И она назвала имя Волкова? – спросила женщина.

– Не назвала она никакого имени. Но я сам подумал на Волкова. Ибо товарищи его Тарле и де Генин знают про Aurum potabile. А он пока не поверил в её существование.

– Волков отстранен от дела о вурдалаке. Зотов все сделал сам, и ты это говорил.

– Я говорил, но тебе ли не знать, кто есть Степан Волков? Он на этом не успокоится. Он копать станет.

– Но пока никто ничего не раскрыл.

– Волкову уже кое-что известно. А может и больше чем кое-что. Сей сыщик очень хитер.

– Но Волков пока не сделал выводов.

– Ниточка уже потянулась. Убрать стоит Волкова с пути. Рисковать нельзя.

– Убирать его сейчас нельзя, – сказала она. – Слишком у многих он на виду. Ранее надо было это делать. А ныне на него многие смотрят. И если его убрать, то многие заподозрят, что дело не завершено. Да и что он может нам сделать? Осталось всего два дня, и он нам уже не опасен.

– Два дня это много!

– Ничего он за два дня не сделает.

– Не верю я, что бросил Волков дело.

– И пусть не бросает! Не верит Волков в зелье Клеопатры-алхимика.

– Но Тарле верит!

– Ты же должен был убрать его с пути, Порфирий!

– Он должен был замерзнуть в сугробе на морозе. Все складывалось для нас удачно. Как все было рассчитано! До мелочей! Даже пистолет работы мастера Иоганна Кухенрейтера разорвался в его руке!

– Но он выжил! Она спасла его!

– Выжил. Я чувствую, что Тарле жив и здоров.

– Но его нет его в Москве.

– Прячется где-то мерзавец. И мне недосуг ныне его искать. Кто же мог знать, что девка спасет его? Нужно было добить его самому! Но как было бы хорошо, если бы он замерз в сугробе! Понадеялся я на преданность этой польской дряни!

– Твоя Ванда спасла чиновника. И, возможно, он уже отблагодарил её в постели.

– Я еще доберусь до неё.

– Будем надеяться, что Тарле просидит в той дыре, в которой прячется, еще больше дух дней. А нам этого хватит.

– Но и де Генин верит в зелье. А он наверняка в Москве. И с Волковым они заодно!

– Значит, ты не смог их поссорить? А я ведь помогала тебе.

– Иногда приятно играть с умным противником, каким является Волков. А порою долгая жизнь становится слишком скучной. Я могу тебе признаться, что за последний месяц волновался больше, чем за прошедшие десять лет. Заставил меня побегать Степан Андреевич.

– Главное, что кинжал теперь у нас…

2 февраля Степан был разбужен рано утром.

Слуга доложил о приходе посетителя.

– В такую рань? – спросил Волков. – И кто пришел?

– Тот человек сказал, что ты, барин, захочешь его видеть.

– А имя?

– Он не сказал.

– Хорошо. Веди его в гостиную.

Степан оделся и вышел к гостю. Тот грелся у камина, протянув руки к огню.

– Кем имею честь? – спросил Волков.

Тот повернулся и Волков узнал Ивана Карловича Тарле.

– Иван Карлович?

– Я, Степан Андреевич!

Они обнялись.

– Я думал, тебя и в живых нет! Дурново-то вернулся. А тебя нет и нет. Он сказал, что потерял тебя во время нападения разбойного.